habanerra

Данилкин "Ленин. Пантократор солнечных пылинок"
"...Состоявшееся в помещении столовой Лепешинских собрание офицеров фракции войдет в партийную историю как «Совещание 22 большевиков». Ехидный и приметливый Валентинов (которого на конклав не позвали: не в том ранге, да и к тому времени они с Лениным вызывали друг у друга обоюдное отвращение) обратил внимание на удивительный характер этого мероприятия: бóльшая часть участников совещания приходились друг другу близкими родственниками: помимо Ленина с Крупской и Марией Ильиничной, здесь присутствовали Богданов – с женой, Луначарский – с женой, Бонч-Бруевич – с женой, Гусев – с женой, Лепешинский – с женой, Лядов – с женой, Инсаров – с женой, плюс, впрочем, фракция одиноких хищников: Красиков, Воровский, Ольминский, Лалаянц, Фотиева, Землячка. Эта действительно любопытная статистика говорит о семейном характере раннего марксизма в России. Помимо общеизвестных пар – Ленин и Крупская, Шляпников и Коллонтай, Раскольников/Дыбенко и Рейснер, революционную среду пронизывали и другие, часто экзотические семейные связи. Каменев был женат на сестре Троцкого, Дан – на сестре Мартова, Луначарский – на сестре Богданова. Зиновьев умудрился вернуться в Россию в одном вагоне со своими двумя женами. Плеханов был не только отцом русского марксизма, но еще и дядей Семашко. Струве был любовником своей приемной матери. В таких условиях естественно, что идеологические разногласия усугублялись клановыми – условно, Ульяновы vs. Цедербаумы – и хотя для посторонних все эти семейные тонкости были, наверное, не так существенны, некий монтеккианско-капулеттианский флер присутствовал. Близкородственные связи – и перекрестное опыление – после 1917-го, несомненно, поспособствовали быстрому обособлению партийной верхушки в герметичный общественный слой – номенклатуру, внутри которой, по мере отхода от дел апостолов ленинского призыва, начинали процветать непотизм и коррупционные отношения; и никакой Рабкрин не в состоянии был нейтрализовать эти глубинные спайки и диффузии.

Понятно, что в условиях тотального саботажа и, соответственно, невозможности проводить конкурс на те или иные вакансии люди на новые должности рекрутировались по знакомству и по родству – так, чтобы на них можно было положиться в кризисных условиях военного времени. Поэтому первым наркомом путей сообщения становится зять Ленина Марк Елизаров, а председателем Главполитпросвета – Надежда Константиновна. Во всем этом нет ничего особенно дурного, пока вы выстраиваете небольшую организацию заговорщиков, которые могут положиться друг на друга в подполье; однако «апостольский век» большевиков слишком затянулся – и резня 1937 года была не чем иным, как способом поменять быстроустаревающую модель администрирования".

REVERSE SIDE OF THE MEDAL💀
"ЧЕМ ЧВК «ВАГНЕР» И ЕВГЕНИЙ ПРИГОЖИН ВОШЛИ В ИСТОРИЮ:

2014 год. Евгений Пригожин создает в Санкт-Петербурге БТГ «Вагнер», бойцы отправляются на территорию ЛНР. В августе силами БТГ «Вагнер» освобождены села Хрящеватое и Новосветловка, а в начале сентября отряд «музыкантов» из 40 человек штурмует Луганский аэропорт.

2015 год. Подразделения «Вагнера» принимают участие в боях за Дебальцево. Летом 2015 года первые отряды ЧВК «Вагнер» прибывают в Сирию. После начала операции РФ в Сирии бойцы подразделения принимают участие в боях в горной Латакии на границе с Турцией.

2016 год. Начиная с февраля, штурмовые отряды ЧВК «Вагнер» ведут бои в окрестностях Пальмиры. 13 марта 2016 Су-25 ВКС России атакует лагерь ЧВК в районе Эль-Бардо, погибают несколько бойцов, командир 4-го ШО Андрей Богатов («Бродяга»), будущий Герой России, теряет руку. 27 марта 1-й ШО Ратибора штурмует Пальмиру. Сразу после освобождения города «вагнеровцы» попадают в опалу: у них забирают технику и выводят личный состав в РФ.

2017 год. После захвата Пальмиры боевиками ИГИЛ в декабре 2017 года подразделения «Оркестра» проходят с боями от авиабазы Т4 до Пальмиры. 2 марта 1-й ШО Ратибора снова берет город штурмом. Кроме того, отряды ЧВК «Вагнер» освобождают газовые поля к северу от Пальмиры, восстанавливая энергообеспечение Сирии.

( Read more...Collapse )

Стасский, всю свою жизнь всех разъединявший, теперь объединил своею интересною лекцией людей самых различных направлений. […]
Он был очень стар и, видимо, слаб. На нем, как на вешалке, висел длинный, черный старомодный сюртук. В толпе кто-то сказал – «народовольческий». И точно: – от костюма Стасского повеяло шестидесятыми годами. […] – Социализм проводится там безповоротно… и жестоко… И какой социализм! Социализм Беллами и Уэлса! Социализм необузданных романистов, данный в руки дикарям… Притом шовинистический какой-то социализм… Олицетворение и оформление всех старых лозунгов. «Кто не с нами – тот против нас»… Отсюда – чрезвычайки, неслыханный в мiре террор… Ссылки, каких не знала Императорская Россия… Каторжные работы… Рабство…
Но социализм – это то, на что молились… Это религия масс… Если страна советов со всем тем уродлива и страшна – значит уродлив и страшен и сам социализм. Кто, однако, посмеет сказать это? Вот откуда эта всеобщая, вопреки здравому смыслу, поддержка советов… Это поддержка социалистами социалистического правительства… А во вторую четверть двадцатого века, где не сидят в Европе… Что в Европе, во всем мiре – социалисты? Кто же посмеет сказать: – «социализм – это глупость, социализм – это утопия»… И – «свобода, равенство и братство» те самые лозунги, на которые более века молились – это обман..
Если не можете этого сказать вы, свободные и в свободной стране находящиеся, как хотите вы, чтобы сказали это там, где за одну такую мысль расстреливают, казнят, пытают и замучивают… Поймите, какая же это сила!… Они… Их режим… большевицкий… Вот кто-то сказал – их вера – оправдана и поддержана всеми… всем мiром… Ибо кто против них – тот против социализма…
Стасский сделал маленькую паузу, отпил воды и с силою, какой нельзя было ожидать от него снова повторил:
– Кто осмелится пойти против социализма?!… В нем воспитаны наши отцы, наши деды… Мы сами выросли в преклонении перед ним. И детей своих мы воспитали в вере в социализм…
С большим искусством Стасский сделал краткий очерк развития социалистического учения в России и в Европе.
– Мы боролись против собственности, – говорил он, теперь уже спокойно. – Прекрасное дело!… Мой друг Лев Николаевич Толстой не мог мириться с тем, что у одного столько тысяч десятин, что он в целый день на лошади не может объехать своего имения, a y другого полторы десятины и громадная семья на шее… Басня о клочке земли, куда некуда куренка выпустить, стала так избитой, что я не стану вам повторять ее. Ну, так вот – большевики совсем упразднили собственность… Так ведь это же торжество социализма!.. И как я скажу своим избирателям, рабочим, в огромном своем большинстве социалистам и социалистам тупым, что я иду против советов?… Невозможно!… Там в России, как в стране неофитов энтузиазм масс…
– Там нищета и голод, – крикнул кто-то из задних рядов.
– Там – небывалый подъем, пафос и энтузиазм масс, – упрямо повторил Стасский. – Там «пятилетка»… «Погодите, –  говорят там голодному… Да, не отрицаю: – голодному, оборванному, отрепанному, босому нищему обывателю, –  погодите, пройдет еще три, два, один год и все у вас будет… Наступит рай на земле…» Эта легенда о рае, как ни уничтожают религию в человеческих умах, лежит в них прочно… Этого рая ждут и в этот рай верят… А когда что-нибудь уже очень не удается… «Вредители»!.. Показательные процессы всевозможных «спецов», инженеров, агрономов, техников… Это мiровой капитал мешает народу… Ну и вот: – распни их – вредителей!
– Пятилетка им никогда не удастся – крикнул кто-то с места.
– Как можно говорить: – «не удастся» о том, что уже удается. Другой, и совершенно праздный вопрос – какою ценой?.. Весь союз советских социалистических республик, вся прошлая громадная Россия, скажу банальное избитое слово: – шестая часть света, со ста сорока миллионами населения обращается в громадную фабрику, производящую всё то, что нужно для человечества. В ней работают – рабы. Нищие, голодные, боящиеся окрика своих мучителей и притом фанатически верующие, что они проповедники новой светлой религии, религии социализма… Это же Египет какой то… Египет времен фараонов!.. Но Египет с усовершенствованными путями сообщения, с радио, с аэропланами…
Вот они повсюду закупают и заказывают коммерческий тоннаж. Это готовится такой дампинг, перед которым не устоит никакое государство. Года через два заводы Форда под Нижним Новгородом выпустят автомобили «Made in USSR» ценою, здесь, в Париже 2000 франков. Кто может с этим конкурировать?…
Вы скажете: – «их можно запретить… наложить такие пошлины, что они станут дороже здешних»… Да не очень-то запретите, когда сам пролетариат, сами рабочие, скажем, работающие у того же Рено, или Ситроена, кинутся покупать эту дешевку?.. Сами будут рубить сук, на котором сидят. Сами будут загонять себя в социалистическое рабство. А потом придут корабли с хлебом, со всевозможным сырьем, с лесом, добытыми в громадных государственных колхозах рабским трудом и завалят все рынки…
Вот недавно в Бразилии пришлось выкинуть несколько тонн мешков с кофе, чтобы не подорвать цен на кофе… Еще где-то по той же причине пшеницей топили паровозы…
Советский дампинг затопит все рынки. Труд станет безцельным. Государства станут перед дилеммой: – или заводите у себя такой же рабский труд, такую же скотскую жизнь, стройте чрезвычайки, расстреливайте неповинующихся рабочих, или становитесь в полную зависимость от советского союза и увеличивайте до безконечности армии безработных. В Европе готовится самое ужасное рабство и что примечательно: – сами будущие рабы – рабочие – куют себе рабское ярмо.
У социализма два пособника: – жадность и глупость и оба они в Европейских демократиях на лицо. Торжество социализма – обращение нации в безсловесную толпу, которой легко управлять… И правители найдутся… Только будем ли мы тогда довольны своими правителями?…
Стасский кончил. Он сделал чуть заметное движение головой, нечто вроде поклона и безсильно опустился на стул. Воспламенившийся было в старом теле дух угас.

П.Н. Краснов «Подвиг» (1932). Ч. I. Гл. XX-XXI.

Что делали с русскими те, кто сегодня ломится в наши города, насилует наших женщин, измывается над нашими детьми и стариками, тащит с собой первобытные повадки, гадит в нашем доме и жрет наш хлеб. И да, я не простил и не забыл.

Таджикистан 1990-е, прошли погромы русских кварталов⁠⁠
Помним. В феврале 1990-го, в Душанбе (Таджикистан) прошли погромы русских кварталов.

“… Потом было много всего. В феврале 1990-го, аккурат в день очередной годовщины исламской революции в Иране, – погром русских кварталов Душанбе. Убийство средь бела дня корреспондента ОРТ Никулина, расстрел из гранотомета школьного автобуса с детьми российских офицеров. Зверская расправа над православным священником в Душанбе, поджог храма, бесчинства на кладбищах… “

( Read more...Collapse )

Источник

Устал я что-то от российского флага. И ушел на вольные хлеба в последствии. Не буду описывать мытарства по получению всех надлежащих документов для капитана, дабы иметь честь представлять флаг Ее Величества Английской Королевы. Но с десяток раз отскочив от бортов и наконец-то попав в лузу, я был приглашен для собеседования в английскую компанию Moller Cosco Shipping.

Собеседование прошло с натяжкой, поскольку не хватало нескольких документов, но в общем и целом: я работодателя устроил по всем параметрам. Предложено мне было домой не возвращаться, а немедля вылететь в Плимут, дабы там принять дела от болгарского коллеги-капитана и оттуда уйти в должности на три порта Америки. Чего время тянуть? Предложение принял и пошло-поехало. Это так Буратино сказал, когда папа Карло ему вместо одной ноги колесо приделал.

В Плимуте грузились глиной на США и Мексику. В Мексике я на берег не ходил, т.к. стоянка короткая была. А в США стояли на каком-то причале, где города пилить и пилить. Потом Канада – Европа. Выгрузка. Груз на Анголу. И далее погрузка красным деревом на Бельгию. В Антверпене на борт прибыли двое: замена старшему механику и старпому. Душевно попрощался с дедом (старшим механиком) из Хорватии и чифом (старпомом) из Индии, зазвал к себе вновь прибывших: дед из Киева и старпом из Волгограда. Рад был несказанно, что более не надо из себя йоркширкский акцент выдавливать, а говорить с двумя старшими офицерами на борту на родном языке. Поскольку остальные 18 человек в команде – это стандартные филиппинцы. Филипки ребята хорошие, но мат не понимают абсолютно, отсюда душевное расстройство у меня и кровяное давление скачет, словно «стрелка осциллографа».

Сбегали на Анголу. Погрузились обратно на Европу красным деревом из Западной Африки. Идем вверх, погода прекрасная. С чифом и дедом по ночам пишем «пульку» и что там греха таить, по коньячку и пивку из капитанских запасов, но без фанатизма, поскольку в нынешнее время с тестами на алкоголь шутить нельзя. Но Европа еще далеко и алкоголь-драг тест в Генте нам не угрожает завтрашним днем. Чиф предложил: сыграем завтра тревогу для филипков, для закрепления успеха лекций об обращении с помещениями редкого доступа, которые он им читал накануне. Да и документы компании предписывают, то, сё. Утвердили и хлопнули по рюмочке.

Про тревогу филипкам написали на судовом табло на главной палубе. Так у англичан принято: если тревога учебная, то информировать он ней не внезапно, а заранее. Соблюли. Зашел ко второму штурману на мостик. Филиппинец. Грамотный парень. Английский от зубов. Хоть сейчас промоушен на чифа. Второй задумчиво сообщает: чиф на смену вахту не прибыл, а прошло уже 10 минут с 16:00. Звонки в каюту чифа успехов не имели. Я предложил второму спуститься вниз и поискать чифа самостоятельно в надстройке. Через 20 минут второй вернулся. Результата нет.

Понимаю, что что-то произошло. Не бывает такого, чтобы старший офицер просто так не вышел на свою вахту. Даю общесудовую тревогу. Второй штурман объявляет о всеобщем поиске чифа на судне всем и вся. Предполагаю, что чиф мог шагнуть за борт, поскольку после пятой рюмки как-то он жаловался на сложности в семейных отношениях. Легли на обратный курс. Выставили впередсмотрящих. Поделили моряков на две партии: одна досматривает все и вся с левого борта, а вторая с правого. Чифа нет нигде. Идем обратным курсом строго по точкам GPS, наблюдаем море. Дал Pan-Pan-Pan всем судам о возможном падении человека за борт в районе.

Второго помощника отправил руководить досмотровыми партиями. Взял управление судном на себя. Через 45 минут доклад старшего досмотровой группы с левого борта: старпома нашли. Открыли лаз во второй трюм с левого борта и на площадке марша трапа увидели старпома. Чиф лежал лицом вверх. Признаков жизни не подавал. На окрики не реагировал. Я бросил ходовой мостик и ринулся вниз, на главную палубу. Океан был пустынен и рисков для движения без надлежащего управления для судна не было. Курс держал авторулевой.
Добежав до лаза в трюм, я увидел филиппинцев, которые близко к лазу не подходили и ждали команды. Едва оценив обстановку, я услышал тяжелую беготню по палубе: дед со всей силы несся к лазу. Не тормозя, дед мгновенно нырнул в лаз, пробежал по маршу трапа несколько шагов вниз и рухнул, как подкошенный, на тело старпома. При этом дед успел выдавить два слова: Нelp me…

Народ стоял кружком вокруг лаза в трюм и не мог поверить в происходящее. В это время второй штурман растолкал всех и ринулся вниз в лаз. Пробежал по ступеням несколько метров и рухнул поперек уже лежащих там тел старшего механика и старшего штурмана.
После этого я заорал «Все назад», велел командирам аварийных партий надеть кислородо-изолирующие аппараты и немедленно принести к лазу газоанализатор. Филиппинцы исполняют приказы мгновенно. Пока одни надевают на себя КИПы, вторые пристраивают газоанализатор к лазу в трюм.

Отчет газоанализатора после измерений в лазе: кислород 0%, на палубе у лаза кислород 1,5%. Цифры фатальные. Двое моряков спускаются в лаз в КИПах, доходят до площадки с телами. Обвязывают их веревками и помогают подъему на палубу. Подняли всех троих. Начинаем реанимацию. Все моряки современного торгового флота знают, что такое реанимация, умеют оказывать эти мероприятия и получают соответствующие документы по этой теме.

Старший механик и старший штурман признаков жизни не подают, несмотря на подачу кислорода в легкие, массаж сердца и прочие интенсивные реанимационные действия со стороны экипажа. Они умерли. Спустя 30 минут я даю команду прекратить попытки вернуть их к жизни. Все как-то автоматом. Спокойно. Без паники. Словно откачивать на борту двоих своих друзей – это у меня обычное дело. Они умерли, говорю я сам себе. Пока не понимая, что будет дальше с течением жизни.

Второй штурман жив. Жив, курилка! Филиппинцы его откачали! Двигает головой, конечностями, дышит сам.
Связываюсь с Англией. Докладываю судовладельцу о смертях на борту и одном выжившем. Судовладелец приказывает связаться с пассажирским судном нашей компании, которое находится рядом с нами, там есть врач, который уже информирован и готов дать нам консультации. Консультации судового врача простые: интенсивное питье, тепло к ногам, непрерывная подача кислорода.

Информирую Дакар о ситуации на борту. Сенегал обещает поддержку. Встали на рейде Дакара. Второго штурмана сразу же эвакуировали с борта санитарным катером. Стоим сутки, двое. Тела храним в холодильнике провизионки. На третий день появился полицейский катер. Потребовали тела. Передали им умерших. Снова ожидание. Потом абсолютно неожиданный звонок агента судовладельца из Дакара: смерть умерших признали некриминальной, тела вернут на борт, дабы судовладелец их отправил в последний путь из Европы за свой счет. Тела вечером снова привезли на борт. Снова переместили их в провизионный холодильник. Состояние второго штурмана пока нам неизвестно.
Агент на берегу про него точной информации не имеет.

Спустя неделю меня информируют о том, что второй штурман выздоравливает и страховая компания настаивает на том, чтобы он вернулся на борт и приступил к своим обязанностям после лечения.
На катере меня перевезли на берег, далее в клинику, где уже была создана некая комиссия из врачей, страхового агента, агента судовладельца и меня. Цель комиссии: утвердить вердикт о том, что мой второй помощник здоров и может исполнять обязанности. Привели второго. Посадили на стул. Я на него смотрю, а у него глаза, словно из фильма ужасов: один вверх смотрит, а второй вправо до упора. По английский не разговаривает (до того английский у него был на высшем уровне). Ему задают вопрос: кто это? И показывают на меня пальцем. Не знает. Не узнает. Сказал (через переводчика), что я его друг детства, наверное. Спросили у него о том, какую должность он занимал на борту? Отвечает: работает матросом 20 лет, про то, что он второй офицер на судне не помнит. Приехала его жена из США. Рыдает. Передали парня ей с рук на руки. Самоотверженный пацан. Свою жизнь против смерти ради других поставил. Но помочь не смог. Сил не хватило.

Вердикт врачебной и страховой: второй помощник к работе не годен. Пока шло разбирательство ему прислали замену. Последняя картинка: моего второго штурмана жена увозит за угол в инвалидном кресле.

Ушли на Европу. Бизнес никто не отменял. Красное дерево ждут в Генте. В Дакаре на борт поднялись трое от судовладельца: безопасник, юрист, суперинтендант. Я пишу и подписываю бумаги. Англичане говорят мне: Саша…мы просим тебя позвонить в Киев и Волгоград. Сообщить родственникам о трагедии. Если позвонят англичане сами, то нужен будет переводчик и непонятные реакции родственников в этом случае. Хм…а если я позвоню? То реакции понятны? Как мне звонить? Что говорить людям на другом конце планеты??? Что их мужья ушли в рейс заработать денег, а вернутся домой в цинке??? Спустя час позвонил. Не хочу помнить, что говорил я. Не знаю, что говорили мне. До сих пор не понимаю когда я снова оказался в реальном времени после этих разговоров…И просто не представляю состояния тех людей в Киеве и Волгограде.

А виной всему оказалось то самое красное дерево. Оно сожрало весь кислород в трюмах. Ведь процесс окисления может быть очень быстрым и тогда это называется горением. А может быть очень медленным и тогда это тоже окисление, но без видимых внешних проявлениях. Как могло получится так, что старпом, который сам накануне читал филиппинцам лекции о том, какие меры предосторожности надо применять при входе в закрытые помещения, где предполагается медленное окисление и отсутствие кислорода в следствие этого, сам грубейшим образом нарушил технику безопасности? У меня нет ответа. А старпом мне об этом пока не скажет до поры до времени.

Полицейские офицеры в Дакаре пытали меня: что мог делать старпом во втором трюме? Зачем он полез в тот лаз? Почему он попал туда скрытно? А может быть он прятал там контрабанду? Получив от меня все ответы, они не стали спускаться во второй трюм (от греха подальше) и старпом навсегда унес свою тайну в могилу.

В Генте все скорбные формальности с телами были моментально завершены и моряки отправились в свой последний рейс на родину. Судовладелец предложил родственникам солидные компенсации, страховая поддержала и дело квалифицировали как несчастный случай. Но в этой компании мне больше работать не довелось. По понятным причинам.

Только четыре стихотворения Киплинга, но в них всё.

( СтихиCollapse )

А еще сегодня день памяти святого князя Андрея Боголюбского. Того самого, который перенес Владимирскую икону, а с ней и митрополичью кафедру, из Киева во Владимир, заложив основы будущего Московского царства. Ряд историков называли его первым русским царем. Который, также как и последний царь Николай Второй, был предан и убит в ночь на 17 июля обласканными им холопами под руководством сатанистов иудейского происхождения. Ну и само место расправы над Царской семьей в Екатеринбурге: снесенный Ельциным дом инженера Ипатьева. Династия Романовых, как известно, началась с Ипатьевского монастыря. Ненавистники России и Православия всегда отличались любовью к символам. - https://t.me/riakatysha/26386

( Read more...Collapse )

Александр Исаевич Солженицын.


К 50-ЛЕТИЮ ПУБЛИКАЦИИ



В чём лагеря оказались экономически-выгодными – было предсказано ещё Томасом Мором, прадедушкой социализма, в его «Утопии». Для работ унизительных и особо тяжёлых, которых никто не захочет делать при социализме, – вот для чего пришёлся труд зэков. Для работ в отдалённых диких местностях, где много лет можно будет не строить жилья, школ, больниц и магазинов. Для работ кайлом и лопатой – в расцвете двадцатого века. Для воздвижения великих строек социализма, когда к этому нет ещё экономических средств.
На великом Беломорканале даже автомашина была в редкость. […]
На ещё более великом Волгоканале (в 7 раз большем по объёму работ, чем Беломор, и сравнимом с Панамском и Суэцким) было прорыто 128 километров длины глубиною более 5 метров с шириной вверху 85 метров и всё почти – киркой, лопатой и тачкой. Будущее дно Рыбинского моря было покрыто массивами леса. Весь его свалили вручную, не видавши в глаза электропил, а уж сучья и хворост жгли полные инвалиды.
Кто бы это, если не заключённые, работали б на лесоповале по 10 часов, ещё идя в предутренней темноте 7 километров до леса и столько же вечером назад, при тридцатиградусном морозе и не зная в году других выходных, кроме 1 мая и 7 ноября (Волголаг, 1937)?
Кто бы это, если не туземцы, корчевали бы пни зимой? На открытых приисках Колымы тащили бы лямками на себе короба с добытою породою? […] …По глубокому снегу на финских подсанках тянули бы по двое, впрягшись в хомуты (петля хомута для мягкости обшивалась лоскутьями ветхой одежды, хомут надевался через одно плечо)? […]
А кого можно было в джезказганские рудники на 12-часовой рабочий день спускать на сухое бурение? – туманом стоит силикатная пыль от вмещающей породы, масок нет, и через 4 месяца с необратимым силикозом отправляют человека умирать. Кого можно было в не укреплённые от завалов, в не защищённые от затопления шахты спускать на лифтах без тормозных башмаков? Для кого одних в XX веке не надо было тратиться на разорительную технику безопасности? […]
[По закону 1886 года работы, вредно действующие на здоровье, не разрешалось даже по выбору самих арестантов: А.И. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ». Ч. V. Гл. 3.]
Прочтите, прочтите в «Мёртвой дороге» Побожия эту картину высадки и выгрузки с лихтеров на реке Таз, эту полярную Илиаду сталинской эпохи: как в дикой тундре, где не ступала человеческая нога, муравьи-заключённые под муравьиным конвоем тащат на себе тысячи привезенных брёвен, и строят причалы, и кладут рельсы, и катят в эту тундру паровозы и вагоны, которым никогда не суждено уйти отсюда своим ходом. Они спят по 5 часов в сутки на голой земле, окружённой табличками «зона».
И он же описывает дальше, как заключённые прокладывают по тундре телефонную линию: они живут в шалашах из веток и мха, комары разъедают их незащищённые тела, от болотной жижи не просыхает их одежда, уж тем более обувь. Трасса их разведана кое-как, проложена не лучшим способом (и обречена на переделку), для столбов нет леса вблизи, и они на два-три дня (!) уходят в сторону, чтобы оттуда притащить на себе столбы. […]
Лагеря были неповторимо выгодны покорностью рабского труда и его дешевизной, – нет, даже не дешевизной, а – безплатностью, потому что за покупку античного раба всё же платили деньги, за покупку же лагерника – никто не платил. […]
Но на мраморе над костями никто никогда не надпишет забытые их имена.
А.И. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ». Ч. III. Гл. 22.

2016 год. Семь лет прошло, уже и Кости нет, но по сути все неизменно.

"Константин Крылов дает простой и прекрасный ответ на очевидный вопрос (в интервью Волчеку на "Радио Свобода").

- Тогда спрошу вас еще об одном слове – "Новороссия". На ставшей теперь знаменитой коллективной фотографии "Комитета 25 января" висит стяг с этой надписью. Когда-то кремлевские политтехнологи думали, что удастся поднять восстание по всему юго-востоку Украины: и в Харькове, и в Днепропетровске будут сидеть свои Бородаи. Ничего не вышло. Осталось непонятно что с непонятными границами и непонятным руководством. Полевых командиров отстреливают одного за другим, причем свои же. Ваш лидер Стрелков сидит в Москве и не собирается в "Новороссию" приезжать. Не пора положить флаг в комод и позабыть это странное слово?

– Что касается Новороссии. Попробуйте-ка вообразить, что сейчас на дворе 1946-й примерно год и бравый красный командир рассказывает примерно следующее. "Когда-то немецкие генералы думали, что им удастся поднять антибольшевистское восстание по всей Украине: и в Харькове, и в Днепропетровске будут сидеть свои Шухевичи. Ничего не вышло. Осталось непонятно что на Западенщине, с непонятными границами и непонятным руководством. Полевых командиров сдают НКВД одного за другим, причем весьма часто – свои же. Ваш лидер Бандера сидит в Германии и не собирается на Украину приезжать. Не пора ли положить блакитно-жовтый прапор в комод и позабыть это странное словосочетание – "Украинская держава"?

Заметьте, в 1946 году это звучало по-своему убедительно. Но некоторые украинцы не стали этого делать. Они почитали идею "украинской незалежности" – истиной, своих павших – героями, свои планы – отложенными, но реализуемыми. Мнение остального мира, особенно врагов, волновало их постольку поскольку. И в конце концов получили всё, чего хотели, и даже сверх того.

Так вот. Мы, добрые русские люди, может, и плохи, но уж никак не хуже украинцев. Мы ничего не забудем и никого не предадим, даже если Кремль Новороссию сдаст с потрохами украинцам. Мы считаем идею Новороссии – истиной, наших павших – героями, наши планы – отложенными, но реализуемыми. Мнение остального мира, особенно наших врагов… ну вы поняли, не так ли?"

И.Р.Шафаревич, предисловие к книге "Две дороги к одному обрыву" 2003г.
"...Дело не в том, как оценивать запад и относиться к его вероятному упадку - речь идет об общем явлении, о том, что все созданное человеческими руками не вечно. Сейчас именно запад представляется властелином мира, решающим, какие народы имеют право жить своей жизнью, а какие являются "изгоями". В мире ему не видно равносильного противника и кажется неправдоподобным, что такая цивилизация может разрушиться. Но именно такой процесс, казалось бы, необъяснимого разрушения мы пережили в нашей стране, на примере крушения коммунистической власти. Да собственно, коммунистический строй разрушился как "дочернее", "периферийное" общество, усвоившее основной принцип западной цивилизации, хотя и не полностью его впитавшее и поэтому менее устойчивое. Его судьба является "моделью" того, что ожидает в будущем Запад.

Из такой картины ближайшего развития вытекает, что Россия будет иметь еще один шанс - в ближайшее десятилетия, а может быть и годы. Она опять стоит перед выбором. Все теснее связывать себя с Западом (в экономике, внешнеполитических решениях, да и духовно) и тогда разделить с ним судьбу распадающейся цивилизации со всеми вытекающими из этого последствиями. Или, несмотря на всю теперешнюю слабость, постепенно дистанцироваться от Запада, не дать превратить себя в сырьевой придаток, не втянуть в конфликт с Исламским миром или Китаем - и постепенно искать собственный путь.

...В западной литературе иногда употребляется термин The survival club, который можно перевести как клуб тех, которые выживут или, осторожнее, - клуб имеющих шанс выжить. Место в этом клубе не предоставляется само собой. Но Россия может за него бороться, и эта борьба и определяет ее будущность, на ближайшие века".